Магомед Адиев: «У футболистов в Казахстане есть характер, они очень неуступчивые. Это сидит в ДНК каждого казаха»
Главный тренер Национальной сборной Казахстана Магомед Адиев рассказал о своем приходе в главную команду страны, поделился мыслями, которые возникали во время матча с Данией (3:2), сообщает корреспондент KazFootball.kz со ссылкой на Sports.ru:
– Когда я пришел в сборную Казахстана, некоторые игроки не то чтобы боялись критики – они просто не хотели приезжать: «Опять проиграем, опять будут критиковать. Зачем это?»
На первом собрании я сказал: «Окей, вы хорошие футболисты, но проявляете себя только в чемпионате Казахстана. Пока не приехал сюда, я мало что о вас знал – вы известны только в Казахстане. Неужели не хотите под конец карьеры заявить о себе так, чтобы о вас говорили? Давайте сделаем это вместе».
Нужно было дать ребятам уверенность, объединить их. После нескольких игр появились изменения: да, мы по-прежнему могли проиграть, но разница между Казахстаном и соперниками стала уже не такой заметной. Футболисты поверили в себя и тренерский штаб, мы боролись, а не беспомощно отбивались.
У футболистов в Казахстане есть характер, они очень неуступчивые. Думаю, это сидит в ДНК каждого казаха – они были кочевниками, воинами. Нужно было просто затронуть эти струны в душах ребят, чтобы они начали себя проявлять.
Например, наш капитан Асхат Тагыберген, получив сотрясение в первом тайме матча с Азербайджаном, доигрывал, пока не упал (его заменили на 86-й минуте – Sports.ru). После матча Асхат сказал: «Если честно, я вообще ничего не понимал. Голова кругом шла». Спрашиваю: «Почему не сказал?» А он: «Как я мог уйти? Я же капитан».
Мы выиграли, впереди были два выезда. Ему в таком состоянии нельзя было лететь, но он постоянно мне писал: «Я буду готов к Словакии». Доктор подходит: «Асхат меня уже замучил, каждый день пишет: «Донесите Мусаевичу, что я буду готов». Представляете, сколько характера у человека?
Мы приехали, провели одну тренировку, матч – на следующий день. Асхат приходит: «Я же сказал, что буду готов. Ставьте меня и не переживайте». Человек вышел, отыграл, мы победили 2:1.
У этой команды очень большой характер. Мне очень легко до них достучаться.
Сила сборной Казахстана – в единении, характере, неуступчивости. Мы верим в одну идею, при поражениях не ищем виновных. Всегда перед матчами говорю: «Мы должны приехать на стадион с высоко поднятой головой и – главное – уехать с него так же». Думаю, в этом наша сила. И я считаю, что мы были достойны того, что с нами происходило.
Идеала не бывает. И хорошо, что это так. Я размышлял: если команда сыграла на сто процентов, провела великую игру, сделала все идеально, что ты им скажешь? Как дальше их готовить? Как улучшать игру? Наверное, и не получится – нужно или уходить, или менять состав.
Я не сразу узнал зарплату в сборной, потому что даже не смотрел в контракт. Мечтал об этой работе ради кайфа от игры против лучших
Будучи футболистом, я никогда не делал деньги приоритетом. Да, они нужны. Да, важны для каждого. Для меня тоже: я хочу достойно содержать близких, родных, семью. Но на первом месте у меня всегда был футбол, а не деньги. Надеюсь, так и останется.
Я хотел в сборную Казахстана, мечтал об этом. Мне было интересно попробовать себя на европейском уровне. С карагандинским «Шахтером» мы сыграли в еврокубках, прошли два [отборочных] раунда Лиги Конференций (в июле 2021-го – Sports.ru). Тогда понял, что меня как тренера больше будоражит игра в еврокубках, а не в чемпионате. Подсел на это. Игра против больших футболистов и тренеров – как наркотик.
Поэтому, когда появился вариант со сборной, я с большим энтузиазмом откликнулся. Я хотел этот вызов. Понимал, что федерация тоже рискует, назначая меня. Поэтому риск был обоюдным.
Когда мне положили контракт, я туда даже не посмотрел. Президент федерации сказал: «Знаю, тебе не понравится зарплата, но подпиши, если действительно хочешь работать». Я, конечно, подписал. Никаких проблем.
Только дня через три в бухгалтерии узнал зарплату (тогда она была в три раза ниже, чем в «Шахтере» – Sports.ru). Но это правда не стояло на первом месте. Хотелось проверить знания, понять, что могу, узнать, где мой потолок. Хотелось расти.
О рисках в такой момент вообще не думаешь – я чувствовал уверенность в своих силах.
Я до последнего не говорил с игроками о шансе попасть на Евро. А потом мне подарили «Мерседес»
Я не скажу, что вера есть всегда.
Да, мы верим в свои силы. Да, вера появляется, когда у тебя есть связь с командой. Но я никогда не загадываю и не люблю, когда руководители пытаются поставить задачу. Когда я принимал сборную, сказал президенту Федерации Адлету Назарбаевичу Барменкулову: «Вам не будет стыдно за мою работу. А что из этого выйдет – не знаю». Не было даже мысли, что надо постараться попасть на Евро.
Об этом мы не говорили до последнего. Только перед играми с Данией и Финляндией в предпоследнюю паузу я сказал: «Парни, маски сброшены. Все видят наше лицо. Мы должны постараться завоевать путевку».
А до этого говорил: «Знаю, вы мечтаете, но отбросьте это. Просто готовимся к следующему сопернику». К каждому сбору так и подходили.
После игры со Словенией, которую мы проиграли и не пробились на Евро напрямую, Адлет Назарбаевич зашел первым в раздевалку и всех поблагодарил. Приобнял и, видимо, чтобы поддержать меня, сказал: «Приедем – будет вам подарок, Магомед Мусаевич». Подарили «Мерседес». Адлет Назарбаевич купил его на свои деньги, личная инициатива. Это было ожидаемо – он несколько месяцев намекал, говорил, что хочет отблагодарить. У нас с ним, можно сказать, родственные отношения. Я ему очень благодарен, хотя думаю, что не реализовал задачу до конца. Но дело не в задаче было, наверное. Он просто хотел меня порадовать.
Вообще, я никогда не был расположен к дорогим подаркам. Когда играл, ничего такого не получал. Даже в «Тереке», когда Рамзан Ахматович через одного дарил футболистам машины, я не дослужился. Так что это самый дорогой подарок в карьере.
Я собирался подать в отставку, если проиграем Дании во втором матче отбора
Мы проигрывали Дании 0:2 после первого тайма, но понимали, что все не так безнадежно. Да, получили простые голы, но не отбивались. Истерики в раздевалке не было – наоборот, спокойствие. Я сказал: «Парни, надо сыграть надежнее в обороне и реализовать шанс, который обязательно будет. Если забьем, трибуны нас погонят, и развязка может получиться любой». Забили на 73-й минуте с пенальти, хотя могли и раньше. Когда его назначили, думал об одном: «Только бы Баха реализовал».
Конечно, после этой игры моя жизнь изменилась. До нее я, можно сказать, был в шаге от увольнения. Меня много критиковали – и журналисты, и болельщики. Это была даже не критика, а большой негатив и оскорбления. Очень задевало. Я ничего не читаю о себе, абстрагируюсь. А вот родные читают. Они многого мне не говорят, но все видят.
Этот настрой я почувствовал на пресс-конференции перед Данией. Видел, с каким негативом журналисты общались со мной, и понимал, к чему все идет. Поэтому решил: подам в отставку, если неудачно сыграем с Данией. Я знаю себя – написал бы заявление сразу после матча. Не знаю, правда, принял ли бы его Адлет Назарбаевич. Но я как тренер, как человек, который себя уважает, сделал бы это.
Когда мы выиграли 3:2, риторика в мой адрес кардинально поменялась – и от журналистов, и от болельщиков. Еще день назад меня хотели растоптать, закопать, а после этого матча решили: «Адиев – все-таки подходящий для нас тренер».
В этом плане в моей жизни поменялось все. Но для меня лично – абсолютно ничего.
Sports.ru
