Евгений Ткачук: «В Уральске играли при таком ветре, что угловые флажки лежали на газоне, а команды подавали за тайм по 60 аутов»
Экс-защитник «Шахтера» и «Иртыша» Евгений Ткачук рассказал об этапе карьеры в Казахстане, сообщает корреспондент KazFootball.kz со ссылкой на «Украинский футбол».
– После «Зари» вы попробовали себя в роли легионера в Казахстане. Сначала вы полгода отыграли за «Иртыш», а затем транзитом через каменскую «Сталь» перешли в «Шахтер» (Караганды), за который выступали три года. Почему выбрали такой вариант развития карьеры?
– Сначала я не хотел ехать в Казахстан, ведь с точки зрения карьерного роста не видел там плюсов для себя. Со всем тем ситуация сложилась так, что я почти год был без игровой практики, поэтому было очень мало нормальных предложений.
Ко мне обращались команды УПЛ, но предлагали скромные условия и еще не гарантировали места в составе. В то же время в Казахстане давали в десять раз большую зарплату и приглашали в качестве основного игрока. Для меня выбор был очевиден. У меня была жена, но ребенка у нас еще не было, поэтому решение о переезде далось не сложно.
В команде «Иртыш» я с самого начала не планировал оставаться дольше, чем на полгода, чтобы летом найти лучший вариант. Я провел там около полутора десятков матчей и забил пару мячей. Потом все лето провел в поисках обычных клубов.
Переговоры с командами, куда я хотел попасть, затягивались, а другие предложения я отклонил. Все лето 2017 провел без клуба, тренируясь индивидуально. Затем мне подвернулся вариант со «Сталью», где я провел полгода, после чего перешел в «Шахтер» (Караганды).
– Какой уровень зарплат там был?
– У топовых легионеров, таких как Джаба Канкава, который в то время выступал за «Тобол», возможно, зарплаты могли достигать и 20-30 тысяч долларов в месяц.
– Как для вас сложился период в Казахстане?
– «Шахтер» возглавлял белорусский специалист Владимир Иванович Журавель. Я работал под его руководством полгода. К сожалению, он покинул нас. Его сердце перестало биться из-за, насколько я понимаю, онкологии. Мы замечали, как ему было уже тяжело работать. Прекрасный тренер и человек.
На смену пришел Николай Костов, с которым мы познакомились еще в «Стали». Очень жалел, что не встретил его в 20 лет. Не хочу обидеть других специалистов, но этот человек объяснил мне, как играть в футбол. Его видение игры мне подходило больше всего, казалось логичным и нравилось. Тактика, стратегия, философия очень импонировали.
Костов построил хорошую команду. Мы показывали достойный футбол и результаты. Однако после года сотрудничества с ним я получил серьезную травму – повреждение передней крестообразной связки и выбыл на шесть месяцев. Пока восстанавливался, у Костова завершился контракт и ушел.
– О тренерских навыках Костова многие футбольные личности отзываются очень положительно. Однако за всю карьеру он выиграл всего один трофей – Кубок Кипра с «Анортосисом» в далеком 2002 году. Не вызывает ли это вопросов?
– Просто Костов – это антикризисный менеджер. Он приходит к командам, которые идут внизу, и поднимает их вверх. Если посмотреть на его биографию, то он нигде не задерживался дольше двух лет.
Это очень эмоциональный специалист. Он пытается удержать высокую планку качества игры, амбиций, зарплат. Возможно, не всегда его взгляды совпадают с руководством клуба, они устают от него. Костов очень требователен не только к футболистам, но и к менеджерам. Может прийти и сказать: «Вы нужны нам как ответственные руководители, стабильно платящие, поддерживающие команду». У него целая философия.
В Казахстане, повторюсь, он очень хорошо себя зарекомендовал. После «Шахтера» он ушел в «Каспий», и там команда при нем показывала очень интересный футбол. Все говорили, что «Каспий» трудно разбирать, потому что те от матча к матчу играют разными схемами. У Костова есть три-четыре варианта, и он больше подстраивает свою игру под соперника, чтобы ему было неудобно.
– Вы в «Шахтере» тоже поработали с Вячеславом Грозным.
– Да. Когда я уже был готов играть, команду принял Грозный, пришедший после Костова. Из-за пандемии коронавируса он только две игры отработал. К лету был карантин. Я почти на год выпал из футбола. Потому что сначала пол года восстанавливался, а потом еще четыре месяца был на карантине. Еще через пол года, когда мы доиграли сезон, я зимой покинул Казахстан и вернулся в Украину.
– Как вам работалось под руководством этого нестандартного специалиста?
– Очень веселый тренер. Интересно было познакомиться, посмотреть его методы тренировки и коммуникации с коллективом. Когда были на карантине Грозный однажды сказал: «Подготовили материал для вас, чтобы вы без дела не сидели. А то тренироваться нельзя, а зарплату вам платят. Будем смотреть, как играет Кевин Де Брюйне». Он просто включил на YouTube вырезку и мы сидели смотрели.
– Кто-то засыпал?
– Было дело, особенно африканцы. Они ведь ничего не понимали. Хотя Грозный пытался переводить на английский, но им было не очень интересно.
– Лично вас каким-то футбольным уловкам учил?
– Показывал мне как следует защитника держать. Я говорю: «Викторович, мне уже 30 лет. Лучше молодым показывайте, потому что меня переучить будет очень тяжело».
– Каков был уровень чемпионата Казахстана на тот момент?
– Думаю, немного ниже украинского. Однако это очень условно. Если взять топ-4 команды из Казахстана и забросить их в УПЛ, они будут в верхней части таблицы. При этом коллективы, занимающие последние места в Казахстане, у нас бы выступали в Первой лиге. На 15-20% УПЛ сильнее, а это немало.
– Болельческий интерес был высоким?
– Зависело от города. В Алматы на стадионе собиралось тысяч пять фанов точно. Это очень цивилизованный, комфортный город с хорошей инфраструктурой и культурой болезни. В то же время в Кокшетау на трибунах могло быть 100 человек. Украина все-таки более футбольная страна.
– Сталкивались ли вы в Казахстане с какими-то необычными для себя традициями?
– Да, была одна традиция, которая для людей нашей культуры могла выглядеть удивительно. Перед сезоном почти во всех командах привозили барана, молились и резали его. Это был своего рода обряд жертвоприношения. Верят, если это не сделать, у команды будут неудачи. Руководители клуба подходили ко мне и говорили: «Видишь кровь, которую вылили в тазик? Бери кровь и мажь те участки своего тела, которые беспокоят. Все пройдет».
Кроме меня, еще были легионеры из Бельгии, Хорватии, Эстонии. Мы друг на друга смотрим и думаем: «Куда мы попали?».
– Языковой барьер был?
– Нет, русский все понимали.
– А как насчет климата? Ведь в разных частях страны он значительно отличается.
– Да, нужно знать, куда ты летишь на выезд. У тебя в городе может быть плюс 15, а там минус десять. Могли быть проблемы у тех, кто в сланцах поехал чуть ли не эти бутсы взял. Или же человек на замене и думает, брать ему куртку, или нет.
Однажды мы в гостях играли против «Акжайика» из Уральска в чемпионате, за который выступал Андрей Ткачук. Там стадион стоит чуть ли не в степи. Ветер был такой силы, что угловые флажки все 90 минут просто лежали на газоне. Мы сыграли 1:1.
Команда, игравшая против ветра, не могла пересечь центр поля. Только если немного притихнет, однажды низом была возможность выйти. Вратарь выбивал от ворот и мяч сразу летел ему назад за воротничок – приходилось переводить на угловой. Команда, игравшая по ветру, за тайм бросала по 60 аутов и подавала по 30 угловых, из которых 15 просто вылетали за пределы поля. Забавный был матч.
Украинский футбол
